До выборов в Югославии остается меньше трех недель, и Милошевич импровизирует.

С одной стороны, Косово в соответствии с резолюцией ООН остается частью Югославии, и потому запретить президенту и кандидату в следующие президенты вести там свою компанию нельзя. В связи с чем Милошевич и оповестил мир о своем вроде бы законном намерении в предвыборных целях посетить "историческую родину сербского народа", что стало почти сенсацией. С другой стороны, этот мир с нетерпением ждет Милошевича в Международном суде в Гааге, и любой международный полицейский по идее обязан при первой возможности его задержать. О чем международное сообщество его честно и предупредило. Так что сенсации не состоялось. Милошевич в Косово, видимо, не поедет. Он, впрочем, туда особенно и не собирался…

…В Косовской Митровице неплохо бы знать французский, и солдаты КФОРа, охраняющие мост, раньше соединявший, а сегодня разъединяющий сербскую и албанскую части города, не в силах скрыть легкого разочарования, обнаружив, что кроме "Бон суар!" на их языке вы знаете только слова благодарности. С тем, что французские кфоровцы заслужили слова благодарности, здесь согласны даже сербы. Не говоря уж нескольких десятках албанцев, которые не успели или не захотели отсюда уйти и чей подъезд в пятиэтажке в центре сербской части французы охраняют круглосуточно. Французы, кажется, последние, кому местные сербы еще верят.

На юг, через мост - нельзя. Там - яростное строительство на месте вчерашнего пепелища, следов которого не спрятать никакими штабелями новенького кирпича. Там не скоро забудут, откуда эти пепелища. И там не следует говорить по-сербски. На север - можно, но только по одной дороге, с которой также не следует никуда сворачивать, потому что там чересполосица - сожженное сербское село, снова сербское, и нужно здесь жить, чтобы не ошибиться, кто - сербы или албанцы - в этих домах пытается обжиться сегодня.

И леса. В Чечне такие леса уже давно самые мирные люди научились называть "зеленкой". В здешней "зеленке" то же самое: летучие группы людей с автоматами и гранатометами неуловимы. Гранаты разрываются в Митровице раз в неделю.

Но дело не в этом. Дело в том, что один из последних сербских анклавов в Косово - осажденная крепость. Не в военном смысле - а в том, что для митровицких сербов нет Большой земли. Какой для южных осетин была Осетия Северная, а для карабахцев - Армения. Здесь, впрочем, тоже есть коридор, и автобусы по нему курсируют до самого Белграда. Но в Белграде их не ждут. Для Белграда все закончилось. Там вам непременно сообщат: "Мы еще вернемся". Но с Косово там уже простились.

А в октябре в Косово выборы. Не такие глобальные, как в Югославии, выбирать будут органы самоуправления, то есть, попросту говоря, сельсоветы. И Милошевич сказал: тот, кто на эти выборы пойдет, про надежды на помощь Большой родины может забыть. А есть какая-нибудь помощь? Хозяин придорожного ресторана в Грачанице подливает ракии, говорит, что голосовал и будет голосовать за Милошевича, о чем, кажется, забывает, как только спрашиваю насчет помощи из Белграда. "Торгуют с нами, как с заграницей. Я вообще не уверен, что они хотят, чтобы мы здесь остались…"

Пятнадцать тысяч человек, зажатых между мостом и ставшей такой далекой Сербией. Раз в неделю - спонтанные волнения, и тогда сербская Митровица закрывается кфоровскими пикетами со всех сторон. Летят камни в кфоровские, ооновские машины, и уже неважно, кто за рулем - американец, француз или даже русский. На беспорядки принято ходить всей семьей и с детьми. И под незаглушимый рокот ресторанных динамиков. Отчаяние в форме народных гуляний. Надписи на обгоревших албанских домах: "Србия - до Тираны". Но все понимают, что Югославии здесь больше не будет. Все понимают, что как-то надо готовиться к тому, что здесь все-таки будет какое-то другое государство. "И вы бойкотируете косовские выборы. Это не путь к полной самоизоляции?"

Руководитель сербской общины Оливер Иванович говорит: пусть вернут беженцев. Беженцев - триста тысяч. Он согласен: беженцы никогда не возвращаются, и бессмысленно требовать, чтобы они вернулись к октябрю. Но повторяет: пусть вернут. Он говорит это по-английски, так легче, чем на сербско-русском. На следующий день начинается очередная, как ее здесь называют, "гужба", и Оливер Иванович отчаянно палит в воздух из пистолета, вызывает народ выйти стеной от дома к дому и говорит, что по-английски не понимает. Я почему-то вспомнил, как вчера он делился со мной надеждой на победу в югославских выборах оппозиции. "Ну да? - удивился знакомый соотечественник из местного штаба ОБСЕ. - Он же еще вчера всех здесь агитировал за Милошевича". Милошевичу здесь делать нечего - без всякой угрозы международного ареста. Но НАТО и ООН подарили ему своим предостережением еще несколько предвыборных очков.

Они уже в который раз пытаются играть с Милошевичем по правилам. Он хочет ехать в Косово? Что ж, к услугам мира Международный суд в Гааге, который никогда не будет его судить, потому имеющийся в распоряжении этого мира многотысячный аппарат всех международных организаций в Приштине родил очередную честную, политкорректную и исполненную по всем правилам цивилизованного мира мышь - предостережение. Мир вообще все делает по правилам, и в том-то все и дело и вся неразрешимость.

Мир впервые попробовал себя в роли демиурга. Он строит государство даже не с нуля - ниже. А другого способа строительства, кроме как по своему образу и подобию, не знает никакой демиург. Результат печален. В первую годовщину начала мировых усилий в Косово Бернар Кушнер вынужден был признать, что надежды пока не оправдались.

Иных правил нет, а имеющиеся таковы. В Приштине работает 450 международных организаций. Тысячи и тысячи людей издают тонны циркуляров, анализов, справок, пресс-релизов. Они сводят воедино все сообщения об очередных перестрелках, рассылают сербским и албанским политикам очередные варианты компромиссов, проводят таинственные встречи и готовят выборы. То есть выборы готовит ОБСЕ, под наблюдением ООН и силами КФОРа. Еще международное сообщество готовит законы. Например, про налоговую систему, про приватизацию, про защиту окружающей среды. Про таможню. "Какая таможня? - не понимаю я. - Люди Хашима Тачи почти официально забирают десять процентов с тех, кто занимается в Косово контрабандой бензина, а других доходов здесь нет". - "А это, - терпеливо и с лукаво-безнадежной улыбкой объясняют мне приштинские экономисты, - проблемы международной полиции".

"Какая приватизация, если весь металлургический комплекс Косово, из-за которого слагаются легенды, что чуть ли не из-за него началась война, - это сплошной Диккенс, и каждый час его работы - это несколько месяцев жизни всех, кто живет в десятке километров от него?" - "А это, - грустно повторяют экономисты, - тоже проблема мирового сообщества". Мировое сообщество решает проблему по правилам - оно врывается на комбинат в Трепче, что в сербской Митровице. И просто его закрывает. Есть раненые среди сербских рабочих. Что отвечает Милошевич? Милошевич потирает руки.

А других правил нет. Нет другого образа и подобия у демиурга, как нет и самого другого демиурга. 24 сентября Милошевич, похоже, снова станет президентом. На поиск ответов у мира будет еще пять лет.

Copyright L 2008 Vesti.Ru.

Пишите нам: info@vesti.ru

При перепечатке и цитировании ссылка на источник с указанием автора обязательна. Перепечатка без ссылки и упоминания имени автора является нарушением российского и международного законодательства, а также большим свинством.